Мой дед -СУЕТИН Василий Петрович

Нет для солдата горше судьбы, чем значится пропавшим без вести.
Долг свой выполнил - отдал Родине самое дорогое. Чаще всего не за награды и звания отдал, а за своих родных и близких, за земляков и соплеменников, за привычный уклад жизни и за то, чтобы потомки говорили на родном языке.
Наверняка хотел, чтобы помнили. Ведь пока помнят - будешь жить!

Но ничего не осталось,  даже холмика со звездочкой, куда могли бы прийти потомки и помянуть своего родного или родную.
А у тех, кто послал солдата на смерть, зачастую даже уважения к погибшему не оставалось, а только мерзкие подозрения: "А точно ли погиб красноармеец такой-то за страну, в которой вольно дышит человек? А не перебежал ли часом к врагу?".
А раз есть сомнения, то зачем платить пенсии иждивенцам погибшего солдата? Не заслужил, видимо... Ведь и так было.

Раз не найден на поле боя с простреленной грудью или оторванными конечностями, не умер в госпитале от гангрены или недоедания, не остался в строю или не списан подчистую - значит ПРОПАЛ. И вестей о себе не подает. Значит "пропал без вести".

А почему не сказать: "НЕ ВЕРНУЛСЯ ИЗ БОЯ" или с задания. Солдат же не ходит сам по себе, а перемещается согласно приказа. Если сам по себе, то назови его самовольно оставившим часть или дезертиром, но но если ты его послал в бой приказом, а он поднялся в атаку и не вернулся, то не оскорбляй бойца этим клеймом "ПРОПАЛ". Так будет честнее и перед ним и перед потомками!

Мой дед, Суетин Василий Петрович, пропал без вести. Да так пропал, что даже время его гибели удалось установить только несколько лет назад, серьезно покопавшись в военных архивах. 

Можно подивиться бардаку с учетом личного состава, существовавшем в Наркомате обороны в годы Великой Отечественной. Вроде бы и личные дела на всех были, и карточки разные, и книги учета боевых потерь, по форме заполняемые. Тысячи бумажек и отчетиков. А люди ПРОПАДАЛИ БЕЗ ВЕСТИ.

Чем можно объяснить тот факт, что мой дед с 24 июня 1941 года по 18 января 1943 года проходивший службу в 1-ом мотострелковом полку Отдельной мото-стрелковой ордена Ленина им. Ф. Дзержинского дивизии особого назначения НКВД СССР, был объявлен пропавшим без вести в декабре 1941 года?

В это время он нес службу в г. Москве и охранял правительственные объекты, а в Томе 12 Книге Памяти г. Москвы черным по белому указано, что в это время он уже ПРОПАЛ. И сколько таких же пропавших солдат было в РККА? Полагаю, что не менее трети, а то и более.

Об этом явлении и его причинах, возможно, постараюсь разобраться в другой статье.

А сейчас хочу вернуть своего деда из небытия, и заявить, что он не пропал, а выполнил свой долг и не вернулся из боя.

Суетин Василий Петрович родился в с. Бор, Высокинического района Московской области (сейчас Калужской области) в 1907 году. Точную дату рождения установить не удалось до сих пор, т.к. ее не оказалось даже в Паспорте, который остался после деда.

В 30-х работал экспедитором в Московской Опытной Мехпекарне 2-го Гостреста Главхлеба, развозил хлеб по точкам, одна из которой находилась на ул. Радио, где в д. 5 жила моя бабушка Лукерья Егоровна 1901 г. рождения, которая на тот момент была не замужем. Знакомая продавщица познакомила деда с бабушкой. Они были земляками: от Высокиничей, где родилась Лукерья, до с. Бор. где вырос дед, всего несколько десятков километров. В 1938 году они поженились. 

В ноябре 1939 дед ушел на Финскую войну, откуда вернулся живым. А когда вернулся, то сразу сказал моей бабушке: "Будет война с немцами". Откуда он это узнал, или, может, об этом вообще все догадывались?

В августе 1940 у Василия Петровича и Лукерьи Егоровны родилась дочь - Нина (моя мама), которая здравствует и поныне. По воспоминаниям родных дед был очень спокойным, уравновешенным и душевным человеком. У него был брат Александр и сестра. К сожалению, связь с ними утеряна.

24 июня 1941 года Василий Петрович  был призван в ряды РККА и направлен для прохождения службы в 3-ю пулеметную роту 3-го батальона 1-го мото-стрелкового полка Отдельной мото-стрелковой ордена Ленина им. Ф. Дзержинского дивизии особого назначения НКВД СССР. Зачем-то 26 июня 1941 еще раз принял присягу (я держал в руках подписанный им бланк).

До 17 января 1943 г. дед проходил службу в ОМСДОН в г. Москве. Казармы полка располагались в Банном переулке, д. 25. Несли охрану государственных объектов.

18 января 1943 г. на основании приказа по 1 мсп № 23  Василий Петрович в составе команды из 350 красноармейцев и младших командиров был направлен в г. Свердловск, где формировалась Уральская стрелковая дивизия Отдельной армии НКВД. 

Точных данных о судьбе моего деда с этого момента нет. Но до этого момента он точно был жив (бабушка Лукерья все удивлялась почему в справке было указано, что он пропал без вести в декабре 1941 года, когда еще в 1942 году он несколько раз был дома в увольнении).

В начале февраля 1943 г. части Уральской дивизии НКВД (вместе с остальными дивизиями Отдельной армии НКВД) были переброшены в г. Елец, где им было объявлено о передаче из НКВД в состав РККА. Ревдинский полк стал 278-м Ревдинским стрелковым полком 175-й Уральской стрелковой дивизии (3 формирования). А Отдельная армия НКВД была преобразована в 70-ю армию РККА и вошла в состав Центрального фронта.

После Сталинградской битвы высшее командование РККА решило создать еще один "котел" для германской группы армии "Центр" и "обвалить фронт противника на Московском направлении. Удар на г. Орел со стороны г. Курска должен был наносить созданный 15.02.1943 г. Центральный фронт. Командовал фронтом генерал-лейтенант К.К. Рокоссовский.  Эти неудачные действия фронта производились в рамках печально известной Севско-Орловской наступательной операции, которую редко кто вспоминает в наши дни.

Выгрузившись 18-19 февраля 1943 г. на ст. Елец, части 175 сд 70 армии должны были своим ходом выдвинуться в район г. Железногорска, откуда начать наступление на г. Кромы с  последующей задачей овладеть г. Орел. 

"С 22 февраля по 5 марта в условиях сильных февральских морозов, небывалых снежных заносов части дивизии совершали невероятно тяжелый 275-километровый переход в указанный район сосредоточения" (из воспоминаний ветеранов). Солдаты голодали, преодолели зону заражения сыпным тифом, попали под налеты немецкой авиации, которая вскрыла передвижение столь больших масс войск.

5-6 марта обессиленные и голодные бойцы и командиры 278-го Ревдинского полка прибыли на выделенные для наступления позиции - д. Авилово и Никольское (в настоящее время Дмитровский район, Орловской области).
Заболело на марше 18 человек, отстали "ввиду перегруза (несли на себе в 2 раза больше допустимого по норме), отсутствия транспорта и истощения продфуражом" (Из Журнала боевых действий 278 сп). Не прибыли в район сосредоточения минометная рота, взвода ПТО и ПТР 1 батальона, взвод ПТО 3-го батальона и вся артиллерия полка: 120-мм, 76-мм и 45-мм орудий.

9 марта 1943 г. в 02.00 бойцы 278-го Ревдинского полка без артиллерийской подготовки, без танковой поддержки  и тщательной разведки местности атаковали сильно укрепленные позиции 5-го моторизованного полка 12 танковой дивизии 9 армии Вермахта (группа армий "Центр") в х. Успенский и д. Май. Шли по пояс в снегу под сильным ружейно-пулеметным, минометным и артиллерийским огнем на колючую проволоку хорошо укрепленных опорных пунктов. Успенский и  Май были взяты. Противник активно контратаковал при поддержке 6 танков и сильного артиллерийского огня. .  За 3 дня боев по разным данным потери убитыми и раненными составили 35 -40 % личного состава. Несмотря на проявленный героизм (и это не штамп) боевая задача выполнена не была, хутор Успенский был оставлен.

В этом бою были убиты 20 офицеров, 44 сержанта и  94 красноармейца 278 сп. Один офицер, 23 младших командира и 109 красноармейцев пропали без вести. Потери ранеными составили 26 офицеров, 45 сержантов и 245 красноармейцев. Всего 607 человек. Это более 25 % личного состава полка участвовавшего в бою.

"Большие потери полк понес ввиду отсутствия артиллерии и боеприпасов (снарядов), недостаточного количества противотанковых средств, отсутствия взаимодействия и связи между подразделениями и огневыми средствами, потери управления подразделениями" (Журнал боевых действий 278 сп).

Я считаю, что в  этом бою погиб и мой дед - красноармеец Суетин Василий Петрович, потому что ни одного письма от него моя бабушка после февраля 1943 года так и не получила. А он ее очень любил, и обязательно бы написал ей с фронта или из госпиталя. Я хочу повторить, что красноармеец Суетин В.П. не пропал без вести, а не вернулся из боя, в который был брошен бездарным командованием.

Скорее всего дед безымянно лежит в районе х. Успенский, д. Май или д. Светлый Луч, Орловской области, вместе со своими сослуживцами по ОМСДОН: старшим сержантом Цветковым Яковом Михайловичем, младшим сержантом Козловым Василием Александровичем, красноармейцами Бучиным Алексеем Александровичем, Ульяновым Иваном Владимировичем, Степашкиным Иваном Тимофеевичем, Завьяловым Трофимом Павловичем, Дурандиным Иваном Павловичем, Долотовым Николаем Васильевичем и сотнями других бойцов и командиров 278-го Ревдинского с.п.

Враг в этом бою также понес большие потери: 144 солдата и офицера убиты, 176 ранены, двое попали в плен. Подбиты 2 танка и 1 танкетка, уничтожены 2 ружья ПТР и миномет, захвачены (но не вывезены с поля боя) 2 орудия. 

Возобновившиеся 19 -21 марта 1943 г.  активные атаки на участке 278  полка, как и всей 70 армии, успеха не принесли, а лишь увеличили количество жертв. Фактически по вине командования фронта и 70-й армии  (что подтвердилось в результате расследования)  войска не смогли выполнить поставленную задачу  и понесли тяжелые потери, так и оставшись на исходных рубежах, сформировав будущий северный фас известной Курской дуги.

У моей мамы сохранилась всего одна фотография ее отца и моего деда Василия. Эта фотография сделана примерно в 1935 году, и ему на ней 28 лет. 

А для меня дед остается живым! Пока мы помним о нем - он с нами!